О ХРИСТЕ

 

 

 

 

 

 

 

 

Евангелие - это не книга "вечных правил" или "народной мудрости". Это не философский трактат. Это рассказ об одном, конкретном и историческом Сыне Человеческом.

Если мы внимательно прочитаем Евангелия, то увидим, что главным предметом проповеди Самого Христа является Он Сам. Не призыв к любви или покаянию. Нет, более всего, чаще всего, по сути, непрестанно Он говорит о Себе. Я - Путь, Истина и Жизнь. Веруйте в Бога и в Меня веруйте. Я - свет миру, Я - хлеб жизни, Никто не приходит к Отцу, как только Мною (Ин. 14, 6); Исследуйте Писания, они свидетельствуют о Мне (Ин. 5, 39).

Более того, Спаситель ясно указывает, что именно в этом и состоит новизна религиозной жизни, привнесенная им: Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна (Ин. 16, 24).

Христос не совершил ничего такого, о чем можно было бы говорить, отличая и отделяя это от Его Я. Фарисеев Он вопрошает: Что вы думаете о Христе? Чей Он сын? (Мф. 22, 42). Он спрашивает учеников не о том, какого мнения люди о Его проповедях, но о том - за кого люди почитают Меня?.. А вы за кого почитаете Меня? (Мф. 16, 13-15). Здесь дело не в принятии системы, учения - а в принятии Личности.

Новый Завет возвещает Иисуса в первую очередь не как учителя, который сообщил людям нечто принципиально важное, за что мы всегда будем благоговейно чтить его, но чья личность вообще-то безразлична для человека, воспринявшего его учение.

Кто же Он? Ответ на этот вопрос дает первая глава Евангелия от Иоанна. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог... Все через Него начало быть... В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его... Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли... И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины... Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

Итак, Тот, кто "обитал с нами" - это миротворческий Разум, некогда создавший вселенную. Греческий термин Logos означает не только "слово", но и "разум", "закон". Это Слово отличается от Бога: "Слово было Бог" - но при этом "Слово было у Бога" (точнее - "к Богу" - pros ton Theon - Слово не просто рождается от Отца, но к Нему же и обращено как самостоятельная личность). В монотеистическом контексте, каковым несомненно является Евангелие, это различие может быть осмыслено только как обнаружение тайны Тройческого бытия Бога. Нет никакого сущностного зазора между Отцом и Сыном. Не было такого времени, когда Сына, Слова не было. И Слово Божие и Дух Божий совечны Отцу. Отец - абсолютный источник всего бытия, в том числе бытия Сына и Духа. Но Сыну и Духу передается вся полнота Отческого бытия, без малейшего изъяна. Так три Личности оказываются обладателями одной и той же абсолютной Божественной природы.

Апостолом Иоанном Бог называется любовью ("Бог есть любовь"). Эта любовь прежде всего осуществляется во внутренних отношениях Отца, Сына и Духа, то есть в Троице.

Слово как Единородный (единственный) Сын Отца рождено до сотворения мира. Более того, сам мир получил свое бытие через Него. Но вот, когда настает "полнота времен", когда человечество уже подготовлено к принятию истинного учения о Боге, когда лучшие из язычников уже устали от игрищ с божествами и духами, а лучшие из иудеев поняли, что даже самое тщательное исполнение предписаний закона не может наполнить бесконечную жажду человеческого сердца - тогда Слово стало плотью. Тогда Сын рождается еще раз. Если первый раз он родился от Небесного Отца (без матери), то второй раз Он рождается от матери (без земного отца).

Его Личность остается единственной и той же самой. Его Божественная природа (то есть, совокупность всех тех качеств, которые можно приписать Божественному Абсолюту) сохраняется неизменной. Не перестав быть тем, чем Он был прежде создания мира и прежде Своего воплощения, Он приобретает теперь и такие качества, которыми ранее обладать не мог. Бог как чисто духовное бытие не может иметь тела. Но с момента Рождества Сын его имеет. Бог как вечное бытие не может умереть. Но, став человеком, Сын делает Себя доступным для смерти. Бог как полнота всего не может ни в чем нуждаться. Но, воплотившись, Сын начинает испытывать все человеческие потребности как Свои. Голод и жажда, усталость и скорбь о потерях, ревность и и боль от непонятости теперь входят в Его жизнь.

И еще он принял человеческое имя - Иисус. С момента Рождества предвечное Слово Божие соединяется с человеческим именем - Иисус.

Очень важно понять, что Он не перестал быть Богом. Богом в том исключительном, уникальном понимании, какое открыл Ветхий Завет. Не одним из "богов", но Тем, Единственным. И еще Он стал человеком. Именно стал, а не "начал казаться". Он не просто принял облик человека, а действительно принял в Себя все свойственное для человеческого бытия (кроме греха). Не только тело, но и душу и волю человека Он сделал Своими.

Поэтому при чтении Евангелия нужно уметь различать - в каких поступках и словах проявляет себя человеческая природа, воля, душа Иисуса, а в каких действует и говорит Божественная полнота Его бытия. Это - если задавать вопрос, "Что проявляет себя в данном случае". Однако если ставить вопрос: "Кто это делает?", то ответ всегда будет одинаковым: за всеми действиями обеих природ Иисуса стоит единственная Личность Слова. "Что страдает на голгофском Кресте?" - страдает человеческое тело и душа Иисуса. "Кто страдает на Кресте? О Ком можно сказать, что именно Его личность испытывает эти страдания как свои? - Это Личность Божественного Слова...

Эти вопросы можно приложить и к Рождеству. Мария, чистая земная девушка, не могла родить Вечного Бога. Но она дала Слову свою плоть. Если спрашивать: "Что именно родила Мария?" - то придется сказать: "тело младенца" . Но если спросить: "Кого родила Мария"? Спросить: "Кто мог бы сказать о том тельце, которое она держала на руках: "Это я; это мое тело"?", - то евангельский ответ очевиден - это Бог. И потому Мария называется "Богородицей". А старец Симеон, через 40 дней взявший младенца на руки и внесший его в Храм, называется "Богоприимец". Мальчик Игнатий, которого Иисус однажды взял на руки, получил имя "Богоносец" (позднее он вошел в историю Церкви как первый христианский писатель послеапостольского поколения - св. Игнатий Богоносец). Люди же, распинавшие Иисуса (хоть и не ведали они, Кого именно они пытаются убить), стали "Богоубийцами".

Теперь можно подойти к изъяснению таинства Рождества Спасителя. Чтобы начать его не своими словами, но словом Церкви, приведу Рождественскую проповедь св. Григория Богослова (IV век): "Христос рождается: славьте! Христос с небес: выходите на сретение! Христос на земле: возноситесь! Да возвеселится земля ради Небесного, потом Земного! Опять рассеивается тьма, опять является свет. Буква уступает, дух преобладает; тени проходят, их место заступает истина. Рожденный без матери рождается без отца: в первый раз без матери, во второй - без отца. Нарушаются законы естества: мир горний должен наполниться. Бесплотный воплощается, Слово отвердевает, Невидимый становится видимым, Неосязаемый осязается, Безлетный начинается. Сын Божий делается сыном человеческим".

Пусть Иудеи соблазняются, Эллины смеются, еретики притупляют язык! Тогда они уверуют, когда увидят Его восходящим на небо; если же и не тогда, то когда узрят Его грядущего с неба и возседшаго судить. Но сие будет после, а сейчас праздник Богоявления, или Рождества; ибо так и иначе называется день сей, потому что Бог явился человекам через рождение. Сие празднуем ныне - пришествие Бога к человекам, чтобы нам возвратиться к Богу.

Итак, будем праздновать не пышно, не по мирскому - не наш праздник, но праздник Того, Кто стал нашим. Не праздник создания, но воссоздания. Не будем венчать преддверия домов, составлять хоры, украшать улицы, пресыщать зрение, оглашать слух свирелями... Не будем вдаваться в козлогласования и пьянства. Не будем устраивать роскошные трапезы в угождение чреву. Пусть ни земля, ни море не приносят нам в дар дорогой грязи - так научился я величать предметы роскоши! Не будем стараться превзойти друг друга невоздержностью тогда, когда другие терпят нужду. Предоставим язычникам служить божеству чревоугодием. Но если чем должно насладиться нам - насладимся словом и Божиим законом и сказаниями о причинах настоящего торжества, чтобы наслаждение у нас было не чуждое Создавшему нас.

Бог всегда был, есть и будет, или, лучше сказать: всегда есть. Как некое море сущности, неопределимое и бесконечное, оттеняется Он в один какой-то облик действительности через набрасывание некоторых очертаний и убегает прежде, нежели будет уловлен. И это, кажется мне, для того, чтобы постигаемым привлекать к Себе (ибо совершенно непостижимое безнадежно и недоступно), а не постижимым приводить в удивление, через удивление - возбуждать большее желание, и через желание очищать, и через очищение соделовать нас богоподобными...

Шествуй непорочно по всем возрастам и силам Христовым. Бежит ли Христос в Египет - с Ним и ты охотно беги. Хорошо бежать со Христом гонимым. Потом учи во храме, изгони торгующих святынею, претерпи, если нужно побиение камнями; очень знаю, что слово не побивается камнями. Приведен ли будешь к Ироду - не отвечай ему больше. Твое молчание уважит он больше, чем длинные речи других. Увенчайся тернием - суровостью жизни по Богу. Распнись со Христом - да с Ним и воскреснешь, зря Бога и Им зримый. Зря Бога, Которого молим: да будет и ныне, сколь сие возможно для узников плоти, Он явлен нам о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава во веки". 

                                                                                            диакон Андрей Кураев