В былые времена христиан умерщвляли за одно исповедание Иисуса Христа Богом. На протяжении первых трех веков существования христианства жесточайшим гонениям подвергались последователи этого учения. Тысячи мучеников и исповедников, мужчины и женщины, старики и младенцы, нищие и богатые, шли на пытки и смерть, но не отрекались от своей веры. Для устрашения народа устраивались бесчисленные публичные казни, но число христиан росло с каждым днем. И жестокий языческий мир был побежден христианским смирением, кротостью и любовью.
Сегодня христиан никто не преследует, их не лишают гражданских прав и свобод. Но, вот, мы попадаем на обед к сослуживцам, и отчего-то не поднимается рука даже просто перекреститься перед приемом пищи. Смотрим с друзьями телевизор, по которому начинается, скажем, неполезный фильм, внутренне возмущаемся, но неведомая сила приковывает нас к креслу и не дает уйти. Проходим мимо православного храма, рука наливается свинцовой тяжестью, и мы не в силах ее поднять, чтобы сотворить крестное знамение. Что с нами происходит? Неужели мы, истово верующие наедине с собой и в храме, боимся обнаружить свою религиозность перед посторонними, словно стыдимся своей веры?
Да, мы боимся. Боимся насмешек и косых взглядов, боимся, что нас сочтут отсталыми, что за нашей спиной будут “понимающе” переглядываться. Мы стараемся быть как все. Но где мы живем? Каков он, современный мир, чем живет, к чему стремится? Можно ли примирить христианские идеалы с ценностями современного мира? “Мы не соответствуем обычаям мира сего, а если и соответствуем им в сегодняшнем мире, то мы уже не являемся подлинными христианами. Подлинный христианин не может чувствовать себя своим в миру и не может не казаться себе и другим немного “тронутым”. Это слова замечательного проповедника и ученого, иеромонаха Серафима (Роуза) (1934-1982). Несовместимость православного христианства и современного мира видна невооруженным глазом. Мир эгоцентричен, а в основе христианства лежит самопожертвование. Мирской человек живет для себя, христианин же должен отречься от самоугождения ради служения ближнему. Мир и истинное христианство полярны, и возможность их сочетания - только иллюзия.
В первые века существования христианства люди четко делились на гонимых и гонителей, мучителей и мучеников. Сегодня в любви к христианству объясняются все. Политики сдабривают свои выступления библейскими цитатами, интеллигенция рассуждает о высоких идеалах православной культуры, экстрасенсы, целители и колдуны в перерывах между сеансами посылают людей в храм поставить свечку, средства массовой информации рассказывают о церковной жизни. Но, при всей видимости столь лояльного отношения к христианству, мир стремится загнать его в рамки "культурного наследия", действующего музейного экспоната. И лишь стоит человеку принять евангельские заповеди, как руководство к действию, и попытаться изменить свою жизнь, как он тут же теряет свою нормальность в глазах общества, на него начинают показывать пальцами, его жалеют, над ним посмеиваются. Здесь нужно большое мужество, чтобы не сломаться, не отступиться от своей веры, не отречься от Христа. Это подвиг, сродни подвигу первых христианских мучеников и исповедников.
В чем же заключается “ненормальность” христианина? Представим себе такую ситуацию, человек стоит перед выбором: сказать правду или солгать. Если он скажет правду, например, признается в своем неблаговидном поступке, его ожидают различные неприятности, это осложнит его жизнь, а, возможно, и жизнь его близких. Если же он солжет, то никому от этого хуже не станет, никто ничего не узнает, жизнь пойдет своим чередом, все останутся довольны. Как поступит нормальный, порядочный человек? Он все взвесит, убедится, что эта ложь безобидна для окружающих, что другого выхода нет и, чуть поколебавшись, скроет правду. Чуть поколебавшись... Что-то заставит его на миг усомниться в своей правоте. Слабый протест совести прозвучит из тайников души, но тут же умолкнет под железными доводами холодного рассудка.
Знакомо, не правда ли? Сколько раз мы так поступали со своей совестью! Нам не нравились ее прямота и неподкупность, ее суровые, нелестные приговоры, и мы всячески прекословили ей и просто глушили ее голос, когда доводов не хватало. Назовем ли мы себя бессовестными, лжецами, лицемерами? Нет, мы честные и порядочные люди. Притворяемся? Обманываем? Лукавим? Так ведь не со зла, а лишь по крайней необходимости, в житейских мелочах, которые не стоят внимания. А в остальное время мы остаемся поборниками истины. Такая двойная мораль, такое криводушие является общепринятой нормой отношений в современном мире, где стало возможно сочетать любовь к человечеству с ненавистью к соседу за стенкой. Может ли христианин принять эту норму?
Зараженный ложью и лукавством мир склонен рассматривать христианство, как свое произведение, примеряет его на свою мерку. В христианских добродетелях он видит лицемерие и корысть, в самом же христианстве - попытку уйти от суровой будничной реальности. Мир презирает тот фальшивый образ христианства, который сам создал. Презирает и... завидует тем странным людям, которые имеют смелость плыть против течения, жить по правде, не оглядываясь на мнения других, завидует тем, которые дерзают быть счастливыми, не участвуя в житейской погоне за счастьем.
Мир раздражает “неуместная” правдивость христианина в словах и поступках, нередко порождающая конфликтную ситуацию, которой можно было бы избежать ценой лжи. Христианином же руководит не слепая преданность букве религиозной морали, а стремление жить по совести. Целостность внутреннего мира, целостный образ мысли (целомудрие) предпочитается внешнему благополучию. Отсюда странные, “неразумные” поступки, непонятные для окружающих. Отсюда соответствующее отношение к таким христианам.
Быть христианином сегодня, значит быть исповедником. Не тот исповедник, кто кричит о своей вере и навязывает ее окружающим, а тот, кто сам старается жить благочестиво, не подстраивается под законы и нравственное состояние общества, не совершает сделок с совестью и не оправдывает свои недостатки порочностью окружающих. Быть исповедником, значит сохранять единство слов, дел и помышлений как в обществе единомышленников, так и за церковной оградой. О. Серафим (Роуз) писал: “Или ты православный в любое время каждого дня, в любой жизненной ситуации, или же ты на самом деле вовсе не православный. Наше православие открывается не только в наших строго религиозных взглядах, но во всем, что мы делаем и говорим. Большинство из нас почти не осознает христианской ответственности за мирскую сторону нашей жизни. Человек же с подлинно православным мировоззрением любую часть своей жизни живет как православный… ”
Перед лицом вечной Истины и вечной жизни “будем ли бояться, что в миру к нам станут относиться, как к несколько “тронутым”? Будем же продолжать хранить христианскую любовь и прощение, которые мир никогда не сможет понять, но в которых он в глубине сердца нуждается и которых даже жаждет”.
Александр Иванов