Я практически уверен, что каждый или почти каждый священник, служащий на приходе, во время Великого поста или непосредственно перед ним, страдает от докучливых вопросов прихожан и просто людей, случайно заходящих в церковь, о том, как поститься, что есть, что не есть, когда можно масло, когда рыбу, когда нельзя ни того, ни другого, сколько раз в день и в какое время есть и т.д. и т.п.
И невольно возникает такое впечатление, что православный пост есть такая необыкновенно сложная и изощренная диета, которая ни одному специалисту-диетологу не приснится и в кошмарном сне.
Да, к сожалению, очень и очень не редко для постящихся время поста становится временем скрупулезного исследования надписей на упаковках пищевых продуктов: есть ли в составе молоко, яйца и т.п., пусть в ничтожных количествах, но их наличие даже на уровне 0,001% уже делает продукт негодным к употреблению.
Когда я, зайдя однажды в супермаркет, решил посмотреть на окружающее мен изобилие глазами такого вот гастрономического фарисея, то был поставлен в совершеннейший тупик надписью на коробке с рисовыми хлопьями. Надпись гласила: "продукт МОЖЕТ содержать незначительное количество молока". И тут возникает дилемма не слабее гамлетовского "быть или не быть?" -- "содержит или нет?" из надписи следует, что продукт МОЖЕТ содержать молоко, следовательно, может и НЕ содержать. И кАк тут быть бедному постящемуся без проведения серьезной экспертизы, непонятно.
Может, то что я пишу кому-то покажется насмешкой над христианским воздержанием и благочестием, но описанное - лишь самая безобидная степень постовых суеверий. Например, бытует мнение, что в пост нельзя есть ничего вкусного, сиречь сладкого, соленого, приправленного, ничего чтобы доставляло приятные вкусовые ощущения, т.к. это уже страшный грех гортанобесия. Так же весьма не рекомендуется соевое "мясо" ( у кого только язык повернулся назвать эту гадость мясом - прим. авт.) т.к. оно, якобы похоже(?) на мясо, следовательно. вкушающий этот растительный продукт, думает о мясе и в мыслях своих нарушает пост.
Но это все опять же, мелочи. Бывают случаи откровенного постового мазохизма, когда не в меру постящийся доводит себя как минимум до голодного головокружения, потому что (это чаще всего бывает на первой неделе поста) не позволяет себе сделать до захода солнца даже глотка воды. Я лично знал одну "великую постницу", которая надкусив булочку и проглотив кусочек, обнаружила в булочке крем. Тут же она кинулась бегом в санузел, чтобы при помощи известного способа извлечь назад из организма "небогоугодное" брашно.
К таким же суеверным курьезам можно отнести и не имеющие непосредственного отношения к Великому посту суеверия: не есть мяса в день причастия (кстати, такую рекомендацию. Иногда можно услышать и от священнослужителей), не есть ничего 2 часа после причастия, ждать пока "всосется", не есть после причастия рыбу, а уж если забыл и поел и уж если выплюнул косточки, т о сжигаются они с такими церемониями, с какими, наверное не приносилась жертва всесожжения в ветхозаветном Храме. Существует необыкновенно стойкая традиция (которую опять же нередко поддерживают священнослужители) поститься перед причастием несколько дней (обычно три ) даже в те дни, в которые пост запрещен уставом( суббота и воскресенье). Абсурдность этой традиции усугубляется еще и тем, что священники, благословляющие такой пост, сами его не соблюдают и с чистой совестью едят мясо перед воскресной всенощной, не смотря на то, что завтра служить Литургию, воплощая слова Христа: "связывают
бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их;" (Матф.23:4)
Но если все сказанное можно назвать досадным недоразумением, существующим либо по причине невежества, либо показного благочестия или неразумной ревности по вере, то особенно хотелось бы выделить одно кощунственное и антицерковное суеверие - недопущение всех без разбору верующих к Евхаристии на Пасху и всю Светлую седмицу под предлогом: мол, они весь пост постились, причащались, а теперь поста нет и причащаться не надо. Таким образом приходится наблюдать, что пасхальные Литургии всю Светлую седмицу - время особого торжества Церкви, особой радости, время Праздника праздников и Торжества торжеств ( а церковное торжество вне Евхаристии - НЕ церковное торжество), превращаются в театр одного актера и слова ектеньи: " о предложенных и освященных Честных Дарех Господу помолимся." звучат в пустом пространстве, некому о них молиться, т.к. в эти центральные для всего богослужебного года дни никто этим Дарам не причастен.
Но вернемся к Великому посту и к тому досадному обстоятельству, что очень часто это пост сводится для нас к изучению содержимого собственной тарелки. В связи с этим мне в голову невольно пришла мысль: если бы сейчас к власти пришли какие-нибудь тайные враги Церкви, то для того, чтобы деморализовать верующих им не пришлось бы, подобно Юлиану Отступнику, кропить все подряд идоложертвенной кровью. Достаточно было бы на всех продуктах написать, желательно покрупнее, что в состав входят молоко и яйца. Смута, не меньшая по масштабу, чем недавняя эпидемия ИННизма, была бы гарантирована.
Конечно же нельзя говорить, что пост в пище есть что-то маловажное и третьестепенное. О важности и пользе постового воздержания в пище пишут все святые отцы, и каждый нелицемерно постящийся знает, как они правы. Речь о другом. О том, что однобокое, чисто гастрономическое понимание поста без нравственной и духовной основы, которая есть покаяние, Евхаристия и рождающееся от них смирение. Пост без смирения превращается в свою противоположность. Всем известно, что злой и голодный человек это гораздо хуже, чем просто злой. И тут сам собой вспоминается один литературный анекдот: убили разбойники ночью на дороге мужика, обыскали труп, денег не нашли. Нашли котомочку, а в ней хлеб и сало. Хлеб забрали, а сало не тронули, потому что был Великий пост.
Тем не менее пост необходим. И как все в Церкви, пост регламентирован уставом. Вот там-то, в Типиконе, и написано, когда с маслом, когда без масла, когда можно рыбу и т.п. Но прежде чем избрать для себя Типикон как непреложное руководство в деле поста, надо вспомнить, что это древний монашеский устав, устав древних и истинных, а не показушных, подвижников, для которых строгость телесного поста была полностью созвучна их духовному и нравственному воздержанию. Духовная и телесная жизнь находилась у них в полной симфонии. Поэтому пост по Типикону для современных любителей гламурных журналов и "Поля Чудес" - это просто насмешка над постом и его профанация.
Еще необходимо отметить, что пост строго по Уставу рассчитан на здорового человека и само собой неприемлем к больным, старикам, детям, беременным и кормящим женщинам или людям, занимающимся тяжелым физическим трудом. И такой ситуации Устав уступает место объективным человеческим нуждам. И нет ничего антиправославного, что крестьянам, работающим весной в поле во время поста, разрешаются молочные продукты, а учащимся (даже семинаристам) рыба, потому что типикон ведь не с неба упал. Его писали люди. И одним из самых ярких свидетельств его человечности служат слова стоящие в начале главы о Святой Четыредесятнице: "в понедельник первыя седмицы знаменает параекклесиарх к свету коснее, вечернего ради утешения", по-русски: "в понедельник первой недели поста утром пономарь созывает братию на молитву позже обычного по причине вчерашнего застолья". На языке типикона словом "утешение" обозначается наличие на монастырской трапезе вина и чисто по человечески понятно, что тому, кто выпил накануне спиртного несколько больше обычного, сегодня не мешает поспать подольше. Вот об этой человечности устава неплохо бы вспомнить его чрезмерным ревнителям.
Постясь телесно нельзя забывать, ради чего мы постимся, какой цели служит это церковное средство. Пост это подвиг нашего церковного единства, единства не просто традиционалистического, не просто проявления единства наших убеждений, а прежде всего проявления единства евхаристического, без которого пост превращается просто в пустую внешнюю форму.
Прекрасным примером правильного отношения к Евхаристии, служит историческое повествование о гонениях римского императора Диоклетиана (конец lll - начало lV века) гонения эти были самыми сильными за всю трехсотлетнюю историю гонений. Никто до него не проливал столько христианской крови.
Император, будучи человеком весьма неглупым, сумел найти основной нервный узел Церкви и нанести в него удар. Он своим указом объявил вне закона евхаристические собрания христиан, а тех, кто в них участвует - государственными преступниками, заслуживающими смертной казни. Диоклетиан издал такое распоряжение, прекрасно зная, что христиане не смогут не собираться на Евхаристию, не смогут жить без Причастия, и конечно же не ошибся. Возможность участвовать в Евхаристии была для первых христиан дороже жизни.
Легко можно себе представить, как бы был озадачен великий гонитель, если бы попытался провернуть такой маневр сегодня. Кругом вроде бы христиане а хватать и львам скармливать некого.
Мы необыкновенно много теряем, видя в посте только диету, которая предшествует обильному пасхальному столу. Пост это напоминание нам о нашей греховности, напоминание о том, как мы зависимы от материального мира, от сытости и как мы в этой зависимости перестаем быть рабами Христа. Пост напоминает нам об утраченном Небесном отечестве, недаром за Всенощным бдением звучат слова 136-го псалма - плача плененных вавилонянами израильтян. Это напоминание нам о том, что мы на земле чуждей на которой нельзя петь песнь Господню.
Суть поста не в посте а в Пасхе, а суть Пасхи в спасении, обОжении человеческой природы, даруемой нам через Причастие.
Поэтому православный пост, как и вообще христианская жизнь, должен свидетельствовать о том, что христианин живет для того, ради чего не страшно умереть. И поэтому Диоклетиан не ошибся.
Священник Александр Пикалев